ОТЦОВСТВО В ОТНОШЕНИИ РЕБЕНКА, ПРОИСХОДЯЩЕГО ИЗ ИСКУСТВЕННОГО ОПЛОДОТВОРЕНИЯ
Болгарское право одним из первых урегулировало вопрос об отцовстве по отношению к ребенку, зачатому в результате искусственного оплодотворения, в Законе о семье 1968 бода, который определил в качестве отца ребенка супруга искусственно оплодотворенной женщины. В 1985 году этот закон был отменен. Новый болгарский Закон о семье принял постановление об установлении отцовства при искусственном оплодотворении.
Подобно болгарскому законодательству, вопрос об отцовстве стал решаться и в некоторых других странах. Например, голландский Гражданский кодекс предусматривает, что «иск об отказе от отцовства отклоняется, если супруг согласен с таким поведением, которое может иметь последствием зачатие ребенка» (§ 201, абз. 1). Венгерский Закон о браке, семье и опекунстве 1974 года № 1 устанавливает правило, по которому не допускается установление отцовства в судебном порядке, если рождение ребенка является следствием искусственного вмешательства (§ 38, абз. 1). Но предусматривается возможность отказаться от отцовства, если ребенок родился после оплодотворения методом инсеминации, на которую супруг матери не дал согласия (§ 43, абз. 1). В Швеции вопрос об отцовстве ребенка, зачатого искусственным оплодотворением, регулируется Законом о родителях, опекунах и детях 1984 года № 1139. Согласно ст. 6 этого Закона, если инсеминация матери совершается с согласия ее супруга либо мужчины, с которым она живет при условиях, подобных супружескому сожительству, и если, учитывая все обстоятельства, есть основания предполагать, что ребенок зачат путем инсеминации, мужчина, который дал согласие на такое вмешательство, признается отцом ребенка.
В Чехословакии вопрос об отцовстве ребенка, рожденного в результате искусственного оплодотворения, предполагалось урегулировать уже в Законе о семье 1963 года и Законе о защите здоровья людей 1966 года. Накануне принятия этих законов начали ссылаться на преждевременный характер такого регулирования и в конце концов отказались.
Однако развитие медицинской практики в период, последовавший за принятием этих законов, заставило решить этот вопрос в новелле Закона о семье в 1982 году. Согласно § 58, абз. 2, Закона 1982 года № 132, «не допускается отказ от отцовства по отношению к ребенку, родившемуся в период между стовосьмидесятым и трехсотым днем с момента искусственного оплодотворения, совершенного с согласия супруга матери. Допускается возможность отказа от отцовства, если есть достоверные признаки, подтверждающие, что мать ребенка забеременела иным способом».
На основании этого постановления отказ от отцовства предполагает доказательство, представленное супругом, что он и донор спермы, использованной для искусственного оплодотворения, не являются отцом ребенка
Доказательством со стороны супруга мог бы быть результат обследования, подтверждающий его бесплодие, если производилась гетерологическая инсеминация, либо анализ крови и биологические пробы, исключающие его отцовство в случае гомологической инсеминации. Таким же способом с помощью анализа крови и биологических исследований необходимо было бы исключить отцовство донора. В этой связи необходимым условием доказывания е> производстве по делу об отказе от отцовства является доступность нужных данных, относящихся к донору. Поэтому в интересах реального применения положения абз. 2 § 58 Закона 1982 года следовало бы обязать медицинское учреждение, производившее искусственное оплодотворение, хранить данные о доноре, необходимые для рассмотрения и решения по делу о биологическом происхождении ребенка, в течение установленного срока. В качестве примера регулирования этого вопроса можно привести шведский ‘Закон 1984 года № 1140 об инсеминации, который устанавливает обязанность хранить в архиве записи о сделанных инсеминациях не менее семидесяти лет.